[mar-chan]

Название: То carry your bags
Фэндом: Galactic Football
Жанр: розовые сопли, вытертые в заключении
Рейтинг: дженерал
Пары/ Персы: МайкроАйс, Юки
Отказ от прав: Альфанимовцы владеют ГФ. Маразм владеет альфанимовцами. А Мар владеет МАРазмом, в совершенстве, но великодушно ни на что не претендует.
От аффтара: Не люблю я нюни и телячьи нежности ни в фиках, ни по жизни. Но чего-то вчера масть у меня такая попёрла. Сегодня перечитывала на свежую голову, пыталась исправить это, как могла, и накропала концовку, уже более апельсиновую.
... И, да, она не слабое звено! Х))

READ THIS!

Привет, Юки! Смотри: я принёс тебе цветы. Удивлена? Ладно. Тогда я наклонюсь и поцелую тебя. А теперь? Нет, Юки, я больше не боюсь, что ты оскорбишься и дашь мне пощёчину. Теперь я добиваюсь этого.
Давай, встань, тресни меня по лицу, Юки! И тогда я стану самым счастливым человеком во Вселенной. Однажды ты уже делала меня таким, когда позволила донести твой рюкзак до раздевалки. Тогда я ещё сказал, что всегда буду носить твои сумки. Ты помнишь, Юки?
Вряд ли ты могла забыть. Ведь последние минуты перед началом финальной игры за Кубок против Зенона врезаются в память, словно затейливые формочки для лепки печенья - в сдобное тесто. Пройдёт время – и что останется от этих воспоминаний? Красивые фигурки на противне или рваные раны на раскатанной пластичной лепёшке? Может, ты расскажешь мне об этом, Юки? А то моя собственная память смяла эту выпечку в огромный уродливый ком. И потом что-то расплющило его, упав с высоты 9-этажного здания. Это была не ты, Юки, ведь так? Так?
Ну же, не молчи, скажи хоть что-нибудь! Я не могу жить без твоего голоса. Я умираю без тебя, Юки. Умираю вместе с тобой.
Осторожно сажусь на краешек кровати и нежно прикасаюсь к твоему запястью. Пульс такой слабый, его почти не слышно. Наверное, это оттого, что ты вложила в тот гол не только всю силу, но и частицу своего сердца. Видать, оставшаяся часть не справляется в одиночку. А хочешь, взамен этого я подарю тебе своё сердце, Юки?
Смотрю на тебя, тщательно изучаю каждую чёрточку на милом и немного детском личике. Сейчас твои мимические мышцы расслаблены, а солнечные волосы несколько растрёпаны, и это создаёт иллюзию умиротворённости, безмятежного сна. Знать бы, что творится в этой ангельской головке! Боюсь, я никогда не научусь тебя понимать. Если бы я умел, я бы сделал что-нибудь, я бы не позволил тебе, предотвратил бы всё это. Я бы успел поймать тебя, Юки.
В тот день ты удивила всех. Первую половину матча мы, как ни странно, выигрывали, но Зенон не пожелал сдаться без боя и успел-таки забить ещё один мяч за минуту до окончания второго тайма. «Невероятный гол Луура сравнял счёт!» - голосила в микрофон журналистка с крашеными волосами. Все болельщики повскакивали со своих мест и заревели, как ненормальные. А мы зажимали уши руками и безмолвно чертыхались. Потому что знали, что выложились на двести процентов ещё во время первого тайма, и дополнительного времени нам не выдержать. Зенонцы не давали нам отдохнуть. У всей команды сбивалось дыхание, мокрые от пота лица полыхали, как от оплеух, и от усталости подкашивались ноги. Джок так вообще уселся прямо посреди стадиона, пытаясь выскрести из себя хоть немного сил. И тут появилась ты. Появилась прямо над табло со счётом, там, куда Луур только что запустил мяч.
Никто ничего не понял. Игроки нашей команды недоуменно переглядывались между собой, а ошарашенные ящерицы с недобрым интересом разглядывали мяч в собственных воротах. Ни одному из футболистов даже в голову прийти не могло, что скромная и неуверенная в себе Юки вдруг покинет свою позицию и ринется в бой. Я тоже не ожидал такого и, как и остальные игроки, первым делом посмотрел на наши ворота, чтобы удостовериться, что тебя там нет. Если бы я знал тогда, насколько драгоценны секунды, потраченные на это...
И всё равно я первый заметил, что что-то не так. Когда я отыскал тебя взглядом, ты снижалась слишком быстро, чтобы это можно было назвать умышленным. И Дыхание, оплетающее твоё тело при прыжке... его не было. Когда до меня, наконец, дошло, что происходит, было уж слишком поздно. Я сорвался с места и понёсся, как ошпаренный, чтобы успеть подхватить тебя, ... но этого было недостаточно. Ты оказалась на земле всего в нескольких сантиметрах от моих безысходно вытянутых рук, настолько близко, что я мог слышать, как хрустнул твой позвоночник. Упасть рядом с тобой на колени и завыть.
Ты была без сознания, но твои губы, подчиняясь какой-то лишь им знакомой инерции, всё ещё шевелились. Они двигались и тогда, когда все остальные члены команды вышли из ступора и окружили нас, как малышня – новогоднюю ёлку, и даже тогда, когда сформировавшиеся из воздуха носилки утаскивали тебя всё дальше и дальше от команды, от меня... И только в тот момент, когда они полностью скрылись из виду, я осознал, что бездумно повторяю твои движения губами в попытке разгадать послание, зашифрованное в них. С минуту я просто стоял, сократив свою реальность до нескольких работающих лицевых мышц. А потом рухнул наземь, словно кто-то ударил по голове чугунной дубиной. «Я не слабое звено я не слабое не слабое не слабое не слабое» - выводили губы.
Снежинка. Парила над полем, лёгкая и невесомая.
Снежинка. Упала вниз, на землю, такой маленькой сияющей звёздочкой.
Снежинка. Теперь тает, растворяется в белизне больничной койки.
Снежинка, снег. Так переводится твоё имя, я посмотрел в словаре. Идеальное имя для игрока Сноу Кидс. Вполне подходящее для акиллианки. Но для тебя оно стало роковым.
Когда я иду в больницу навестить тебя, акиллианский снег хрустит под моими ногами. Скажи же, скажи, зачем мне эта мука: разрываться от чувства вины, слушая, как миллионы крохотных снежинок ломают себе позвоночник?!
И всё равно я прихожу сюда каждый день. И каждый день приношу новый букет. «Живые цветы» - это надпись на ларьке, где я их покупаю. Надпись врёт. Эти цветы умирают, истекая соком, точно кровью. И поэтому, когда я ставлю в вазу рядом с твоей кроватью очередное благоухающее жертвоприношение, моё сердце наполняется надеждой. Цветы умирают, потому что им некому помочь. Умирают от безысходности, подчиняясь цветочной судьбе. Но ты не такая. Ты не умрёшь. Ты будешь жить, ты просто обязана выжить! Ведь я люблю тебя, Юки...
***
Обычный неповоротливый от жары летний день. Сегодня мало кто из взрослых решился выйти на улицу. Те же смельчаки, кои отважились бросить вызов круглому лоснящемуся солнцу, от избытка наглости ставшему в зенит, вытирали пот носовыми платочками и скорее спешили под навес.
А на детской площадке проходу нет от малышни! Ребятня смеётся. Дети счастливы тому, что мальчик, переехавший сюда с семьёй совсем недавно, вовсе не жадина и охотно даст прокатиться на новеньком велосипеде, тому, что их мамы и папы не собираются «загонять» домой своих чад в ближайшие несколько часов, и, конечно, тому, что сегодня светит солнце с лучами такими же яркими и мягкими, как волосы во-он той девушки. Её инвалидная коляска только что возникла из тёмного и угрюмого проёма подъезда. Вокруг неё крутится невысокий темноволосый юноша, помогая своей подруге преодолеть лестничные ступени. Когда взгляды этих двоих пересекались, улыбки на их лицах расползались шире, чем у мальчишки, чья очередь подошла оседлать новый велосипед.
- Ну что, куда пойдём? – спросил юноша.
- Пойдём... – взгляд его собеседницы заметно потускнел. – Для меня теперь нет такого слова.
- Глупенькая! Ты же мой ангел! А ангелам незачем ходить, если они могут летать.
Пассажирка инвалидного кресла выглядела озадаченной.
- О чём ты, МайкроАйс?
- Увидишь! – МайкроАйс подмигнул своей пассии и со всех ног помчался к детской площадке, толкая коляску девушки впереди себя.
Шутливо разогнав малышню, сгрудившуюся вокруг парочки с настойчивым желанием выяснить, что же будет дальше, МайкроАйс поднял на руки подругу, усадил её на качели и легонько подтолкнул. Поначалу она выглядела удивлённой и даже немного испуганной, но потом быстро вошла во вкус и заулыбалась. Ведь это так здорово: ветер дует в лицо, прямо как на утренней пробежке перед тренировкой, и небо близко-близко, голубое такое... как Дыхание! Эмоции переполняли её через край, и она, запрокинув голову, чтобы небо стало ещё ближе, звонко расхохоталась. От этого звука лицо её друга приняло настолько довольное выражение, что можно было подумать, будто члены Лиги ползают за ним на карачках и слёзно умоляют принять Кубок Галактики.
Потом он задержал качели и обнял её за плечи, позволяя откинуться себе на грудь. Пытаясь прижаться теснее, он совершил неловкое движение (говорят, такое часто приключается с этим парнем) и повалился на спину, утаскивая за собой и девушку.
Звонкий звук оплеухи.
- Прости... я... я не специально, так вышло, я только... – МайкроАйс замолчал, взглянув в лицо подруге. Она смеялась. Вот ведь рыжая Лиса Патрикеевна!
– Ты опять пошутила, да? - Парень скрестил руки на груди и вопросительно приподнял бровь.
Лёгкий кивок головой и новый приступ смеха.
- Никогда не могу понять, то ли ты опять надо мной издеваешься, то ли действительно разозлилась. И как прикажешь на всё это реагировать?
- А хочешь, - Рыжая Лиса вдруг резко перестала смеяться и как-то загадочно заулыбалась, - Хочешь, я буду серьёзной, очень серьёзной, и прямо сейчас?
В тот же миг, не дожидаясь ответа, она накрыла его губы невообразимым поцелуем и запустила тонкие пальчики в его непослушные волосы. МайкроАйс ответил ей тем же.

Они ещё долго лежали на траве, переплетя пальцы рук, и разглядывали воздушные перистые облака.
- МайкроАйс...
- Что, Юки?
- Представляешь, тогда, год назад... Было время, когда я думала, что умру.
- Ну и зря. Я вот лично ни на секунду не сомневался, что всё закончится хорошо.
- Тебе легко говорить. Просто, когда ты один в этой жуткой бескровно-белой палате, и тебя оплетает уйма трубочек и проводков, невольно начинаешь задумываться о смерти. Знаешь, я слышала где-то, что после кончины, чтобы попасть в рай, человек должен подниматься на высокую и крутую гору, а за плечами у него будет сума со всеми грехами, которые он успел содеять в этой жизни. И чем меньше проступков, тем больше шанс дойти до вершины.
- Вот видишь: лишнее доказательство тому, что ты не могла не выжить. Или, по крайней мере, отправиться на тот свет раньше меня.
- Не понимаю...
- Ну как же! Помнишь: я ведь обещал, что всегда буду носить твои сумки, Юки.

FIN